Бенджамин Бёрнли из Breaking Benjamin о новом альбоме и новом составе

С возвращением, Breaking Benjamin! После того, как перерыв в деятельности и судебные тяжбы приостановили группу на несколько лет, фронтмен Бен Бёрнли вернулся с новым составом и альбомом “Dark Before Dawn”, который выйдет 23 июня. Ведущий Loudwire Nights, Full Metal Jackie, поговорил с Бёрнли о новом составе группы, грядущем альбоме и о том, как старые песни звучат в исполнении Breaking Benjamin 2.0.

Full Metal Jackie: Бен, у тебя новый альбом с совершенно новой группой. Насколько она отличается от старого состава?
Бен Бёрнли: Группа сейчас лучше, чем была когда-либо. Очевидно, это главная причина продолжать. Смысл - в прогрессе, а не регрессе, а мы это можем. Все получается просто отлично. А два новых парня – главное отличие в том, что двое из новых парней были вокалистами в своих собственных группах. Они были фронтменами в своих проектах, так что теперь есть несколько голосов, которые я перезаписал бы вместо себя на наших альбомах. Все умеют записывать мелодичные песни, ведь это делается на компьютерах. Но я бы переписал их вместо себя кое-где. Знаешь, раньше в группе всегда вокалистом был только я, так что я никогда не мог исполнить все вокальные партии с альбомов вживую. Но теперь мы можем отлично играть старые песни, почти на 100% как альбомные версии, потому что парни отлично справляются с бэк-вокалом. А после прихода в группу гитариста/бэк-вокалиста мы позвали ещё одного гитариста. Это освобождает меня, я могу сосредоточиться только на пении в некоторых песнях, но и также играть на гитаре. Иногда на студийной записи много двойных гитар и других партий, которые мы зовем «сладость для ушей» (“ear candy”), и теперь мы можем играть их на концертах.
Теперь о новом барабанщике в сравнении со старым. Наш барабанщик также играет все электронные партии. Не инструментальные партии, а цифровые. Он запускает их в реальном времени. Триггеры, барабанные пульты встроены в его установку. Раньше нам приходилось включать подложку и в принципе подстраиваться под нее, а ее саму никто не играл. Словно игра в потемках, по мне это было глупо. И я это действительно ненавидел, но тогда эти партии можно было сделать либо так, либо не вставлять их в песню вживую вообще. А когда ты играешь песню на концертах много раз, оно тебе начинает надоедать – будь на то моя воля, я бы вообще не играл те подложки. Под них ты даже не совсем играешь песню, отдавая ей должное, потому что не отыгрываешь все партии из альбомной версии. Ты пропускаешь куски, и будто играешь концертную версию. Но я хочу, чтобы концертная версия была концертной версией альбома. Так что это все еще «живая» версия, но в ней все партии, понимаешь? Такие вещи, по-моему, важны для прогресса. Я хотел сделать это – то, чем всегда был Breaking Benjamin, и плюс ещё четверо. И теперь всё получилось, все способны делать то, что нужно, чтобы играть музыку такой, какой она задумана. И теперь мы можем играть всё в реальном времени и все инструменты, всё, что вы видите на концерте BB, всё, что вы слышите – играется кем-то вживую – это не запись, не прослушивание дорожек. Каждая нота исполняется настоящим человеком, играющим в группе. Очень круто даже говорить об этом. Нам больше не приходится играть под клик-дорожки.
Многие – я будто разглашаю маленький секрет – но многие группы пользуются этими ушными мониторами, в которых стучит/кликает метроном – клик, клик, клик. И вы все играете под него одновременно, и также приходится подстраиваться под то, что играют остальные. Но теперь у нас такого нет. Мы просто идем на сцену и свободно играем песню. Знаешь, это настоящий опыт для нас, мы не полагаемся на эти «клики» - мы слушаем песню, пока сами играем ее. Очень классно делать это именно таким образом, органично и в то же время охватывая цифровые аспекты звучания. Действительно воодушевляет.

FMJ: Никому не нужны судебные тяжбы как инструмент для творчества. Как судебное дело с бывшими участникам группы повлияло на твою креативность?
ББ: Неудачный момент. Никто не хотел бы ввязаться в такое. Я смотрю на произошедшее как на препятствие с тем, что я был скорее поставлен в такое положение, чем желал этого. У меня не было выбора, и это ни капли не весело. Та суматоха, в которую ввергает какой-либо конфликт, физический или юридический, так или иначе повлияет на подсознание и отложится в музыке в виде агрессии или тёмных тонов. Пока дела идут хорошо, я настроен так, что могу просто оставить все это в прошлом как мусор, чем вся ситуация и является, и преуспеть на фоне ее. Если бы все было иначе, я бы знал, что нужно делать и делал это немедленно. Но это я. Я не могу диктовать, указывать, как другие люди должны себя вести. Но если бы дела пошли иначе, все было бы по-другому, потому что я не хочу, чтобы что-то мое не принадлежало мне.

FMJ: Бен, что было самым важным для тебя, когда настало время выбирать музыкантов, подходящих для группы?
ББ: Я был достаточно удачлив в прошлом в том плане, что уже встречал каждого из парней, которые теперь играют со мной в группе, так что я не увидел их впервые на прослушивании. Я знал их задолго до того, как мы начали совместную работу. Это повлияло на решение посмотреть, как пойдут дела, если мы попробуем поиграть вместе. Кит [Уоллен], гитарист и фантастический вокалист, раньше выступал в группе Adelitas Way, с которой мы играли в туре. Второй гитарист [Джейсен Рау], который играет множество цифровых партий, раньше играл в группе RED. Барабанщик [Шон Фойст], который также играет много цифровых партий, он из группы Picture Me Broken, был поклонником BB и моим другом долгое время. Басист [Аарон Брук] – мой давний друг, его я знаю дольше всех. Он из Northeastern, Pa. Он был рядом, когда группа только начинала, сам играл во многих группах, но ни одна из них никогда не пробивалась так далеко, как удалось нам. Мы всегда хотели поиграть вместе, но возможности никогда не было. Так что как только возможность появилась, мы стали играть. Все мы – давние друзья. Решили попробовать и посмотреть, сработает ли, и все вышло просто прекрасно.

FMJ: Бен, какая часть “Dark Before Dawn” была написана до того, как ты собрал новый состав?
ББ: Я бы сказал, около 95 процентов было написано до того, как мы сыграли вместе первую ноту. Потом я захотел поработать с ними над песнями, так что мы все участвовали в написании альбома и на нем много бэк-вокала, гитаристы также записывали гитарные партии сами. Но если речь идет о написании материала, порядка 95% было придумано до того, как группа была собрана.

FMJ: Что тебе нравится больше всего в том, как песни из каталога группы звучат сейчас, сыгранные другими музыкантами, которые добавляют свой особый почерк?
ББ: Я думаю, мы уже затронули этот вопрос, когда я сказал, что парни теперь могут играть все в точности как на альбомах. Когда ты пишешь что-то, ты делаешь студийную запись. Так что здесь особо нет места для почерка музыканта, потому что партия такая, какая есть. Если бы я играл на гитаре, например, в Deftones, Chevelle или Tool, я бы делал всё, что в моих силах, чтобы сыграть песни так, как они должны звучать, как они звучат на альбомах. Вот что делают и эти парни. Как основной автор песен в группе, я уже написал все партии для них. Я не против того, чтобы они показывали свои идеи, которые помогли бы в музыкальном плане, делали бы лучше того, что я уже написал. Но я бы сказал, что в большинстве своем это мой творческий процесс и они исполняют партии так, как я бы исполнял для них, если бы они написали песню и принесли ее мне. Я бы играл ее в точности так, как они того хотят. Это что-то вроде проявления взаимного уважения. Так как каталог старых песен уже отработан, мы делаем все, что в наших силах, чтобы играть их так, как они звучат на альбоме. Я верю, что мы все отлично справляемся с этим. Нет особого пространства для почерка музыкантов, потому что партии песен уже написаны, они играют их в точности так, как должно быть, а это само по себе невероятный навык.