Воскресенье,захудалая церквушка, разбитые окна и витражи, внутри всё не лучше, покорёженный пол, битое стекло, окурки, кучи пустых бутылок, обшарпанные лавочки и на них немногочисленные прихожане. Одетые в старые костюмы и платья, с унылыми, поношенными лицами, скорее всего следы прошлой бурной ночи или былой жизни. Вот открывается дверь, заходит преподобный в сопровождении небольшого оркестра и пары шлюх, в одной руке у него потёртая Библия, в другой наполовину пустая бутылка дешёвого виски, и тлеющая сигарета в зубах. Раздаются гулкие удары старого барабана и скрип расстроенной гитары. Преподобный проходит к покосившейся кафедре, кладёт книгу, ставит бутылку, оглядывает зал, тушит окурок об Библию и начинает свою очередную безумную проповедь.
Мне представилась именно такая картина, плюс ещё наблюдается не малая доля похуизма и распиздяйства.